|
Здравствуйте Алексей Викторович!
Пишу Вам из Архангельского централа (СИ 29/1). Вот уже
20 месяцев я нахожусь в нем по надуманному, сфабрикованному делу. 27.08.02 г. я
был задержан по ложному доносу сотрудника милиции Попова А. Привезен в отдел
милиции, где меня, ни слова не говоря, принялись избивать пять милиционеров, и
трое в штатском (как позднее выяснилось – следователи облпрокуратуры). Их
фамилии: Еганов, Тихомиров и Сек Ю. Затем стали требовать признания в убийстве
каких-то людей, части тел, как мне сказали были обнаружены весной и летом 2001
и 2000 годов в дренажной канаве автодороги Исток-Новодвинск, за павильоном
автобусной остановки.
29 августа 2002 г. суд отказал следователю Секу Ю. в
ходатайстве на арест, мотивируя тем, что отсутствуют основания для взятия под
стражу. После суда родственники отвезли меня в травмпункт, где врачи-травматологи
зафиксировали у меня перелом ребра, многочисленные ушибы на коже тела и головы;
травму почки. Артериальное давление было 260/180 мм. Я потерял сознание и
экстренно был доставлен в реанимацию 1-ой горбольницы Архангельска. В
стационаре врачи подтвердили диагноз травматологов. После курса лечения меня
выписали домой.
Я обратился к адвокату с просьбой подготовить исковое
заявление по фактам нанесения мне побоев милиционерами и следователями. Ну, ни
сам же я нанес себе увечья в милиции. Адвокат обратился с запросом в больницу о
диагнозе нанесенных мне травм. Ответ был такой: история болезни и медкарта из
травмпункта изъяты следователем облпрокуратуры Шабариным. До сего дня эти
меддокументы в больницу не возвращены, и об их местонахождении мне ничего
неизвестно. Пояснений от следственного комитета, где они находятся – нет. У
меня есть только ксерокопия медкарты из травмпункта (они успели сделать копии
до изъятия медкарты облпрокуратурой).
Два года мне «мотали» нервы, и в 2004 г. исполняющий
обязанности прокурора области Крошеницын вынес постановление о признании меня
непричастным к убийствам. Я реабилитирован. С сентября 2002 г. по май 2009 года
мною направлены в различные инстанции 69 жалоб, с изложением всех фактов
нарушения Закона. Все жалобы пересылались в прокуратуру области. Ответы на них
давал прокурор отдела по надзору за следствием Кузнецов В.В. В 2002 г. он
работал следователем, и входил в следственную бригаду, расследующую эти
убийства. Выходит, что ответы на жалобы подготавливал тот, на кого я жаловался.
Вот стиль работы прокуратуры!!!
Мне неоднократно «давали» понять, чтоб я прекратил
писать жалобы (клеветать на прокуратуру); но я не побоялся угроз (они звучали
из уст следователя Сека Ю.), и продолжал добиваться справедливости. Меня они не
посмели привлечь к ответственности, за якобы – клевету. Ведь тогда все факты,
которые я излагал в жалобах, нужно будет расследовать. А вот этого они больше
всего и боятся, и эта боязнь не прошла у них и по сей день. «Сор из избы – ну
ни как не хотят выносить!».
09 июня 2009 г. я был вновь задержан, затем арестован
(как говорил следователь Шевченко В.: нашим судьей, за то, что всех «достал»
своими жалобами); а теперь уже и осужден, за якобы совершенные мною убийства.
23 июля 2009 г. меня в СИЗО посетили, следователи
Шевченко В. и Сек Ю., без присутствия адвоката (Сек Ю., расследовал дело в 2002
г. и теперь не входит в следственную
группу). Тут они мне и выложили все о своем плане, как они собирались
меня «нейтрализовать». Они честно признались, что у них нет доказательств
против меня, но они предприняли действия, и им обратной дороги нет, и они будут
их развивать, чтоб я уже никогда не вышел из тюрьмы. А это:
1)Через СМИ они
объявят гомосексуалистом, что сейчас модно в обвинении и практически действует
безотказно.
2)Что уже
подготовлены свидетели, которые дадут те показания, которые нам нужны.
3)Что меня направят
на психиатрическую экспертизу, где врачи признают меня гомосексуалистом
(показания на меня уже дали несколько человек) и невменяемым!? Что это уже
решено!!! Действительно. Эксперты пытались найти у меня (с помощью
многочисленных тестов) какие-либо отклонения от нормального поведения; и
вынуждены были в Акте экспертизы отметить, что «основываясь только на свидетельских показаниях из материалов дела»
(а эти показания, подготовленных свидетелей в 2000-2002 гг.; одни из них были
на учете в детской комнате милиции; и еще других троих, имевших судимости новые
претензии к ним со стороны правоохранительных органов, вот они и дали нужные
следствию показания), эксперты и дали заключение в том, что у меня в те годы
имелись отклонения в сексуальном плане(!!!), без расстройства здоровья!!! Я
признан психически здоровым и
адекватным. Да следует отметить, что эти трое свидетелей были доставлены в суд
из колоний, где они отбывают наказание по новым преступлениям. У них уже
несколько судимостей.
Вот эта экспертиза, вернее ее результаты
и обескуражили следователей.
27.08.2009 г. меня вызвали в следственный кабинет
СИЗО. Там находилось двое сотрудников СКП (назвались Петровым и Пантелеевым) и
без присутствия адвокатов оказали на меня психологическое давление. Они заявили
мне, что экспертиза признала меня вменяемым, т.е. нормальным, и что теперь мне «светит» пожизненный срок за
четыре убийства; и они пришли помочь мне избежать этого наказания (какая
чуткость о моей судьбе!!!). Предложили выход из сложившейся ситуации. Я признаюсь
только в двух убийствах – больше не надо, и что я смогу потребовать проведения
новой экспертизы, которая уже точно признает меня невменяемым (а они уж
обязательно мне в этом помогут), и тогда суд не сможет меня осудить и мне
назначат лечение года на два, и затем я выйду на свободу без всяких
последствий!? И этот абсурд предлагался на полном серьезе!? Позднее меня в этом
убеждали: следователь Шевченко В. и следователь-криминалист (фамилию не
назвал). Только речь теперь уже шла о признании, хотя бы в одном убийстве!!!
Говорили, что и одного достаточно!!!
Все нарушения следствия, а это:
Подбрасывание ножа и топора, обнаруженных во время
второго обыска 24.10.02 г., в самых демонстративно-открытых местах (нож на полу
летней кухни-столовой, под коробкой с корневищами лекарственных растений,
выкопанных мною за сутки до обыска, 22 октября 2002 г., и еще не вымытых и не
обработанных. А топор в ящике из-под картофеля, под навесом сарая, напротив
дома).
Во время первого обыска 28.08.02 г. ни такого ножа, ни
топора не было обнаружено. Не было и коробок и ящиков. Я их привез в дом в
конце сентября 2002г.!!! Ни на рукоятке ножа, ни на топоре эксперты не
обнаружили отпечатков моих пальцев. На топоре и топорище, разобранном на части,
эксперт не обнаружил ни малейшего присутствия крови. Все заключения экспертиз
имеются в деле. Даже потожировые следы на рукоятке ножа и топора, не соответствуют
моей редкой группе крови, в которой отсутствуют антитела, которые выявлены в
потожировых выделениях на ноже и топорище (отмечено в экспертизе). На рукоятке
ножа эксперт обнаружил наличие крови, но в таком ничтожно малом количестве, что
даже не смог определить, что кровь принадлежит человеку или животному!
Нож, обнаруженный во время обыска 24.10.02 г. и его
особенности отражены в протоколе обыска. Это коричневая рукоятка, с двумя
кольцами на ней. Одно белого цвета, другое – черного. А вот на экспертизу, через
три месяца после обыска, в январе 2003 г. представлен совершенно другой нож
(есть фото этого ножа в акте экспертизы). В описании этого ножа отмечено: нож
самодельный, рукоятка на двух заклепках(?); и ни слова о цвете рукоятки
(коричневом), и не обмолвлено о двух кольцах на рукоятке (на фото нет этих
колец).
Нож, изъятый под коробкой, я хорошо помню, т.к.
присутствовал при обыске и следователь Сек Ю., мне несколько раз предлагал
взять его в руки и внимательно рассмотреть, «может, я узнаю свой нож» - говорил
он. Следователь знал, что на ноже не могут быть отпечатки моих пальцев – а они
ему нужны были, чтоб выдать этот нож за орудие убийства, вот он предлагал мне
взять его в руки!!!
Вот этот подброшенный нож и представлен в суд в
качестве вещественного доказательства. В материалах дела есть фото трупа, на
груди и животе которого видны раны от ножа. Эксперт отметил их размеры (пять
ран, длина их от 3,5 до 5 см; глубина раневых каналов от 12 до 14,5; обеи края ран
– остроугольные). Эти раны не соответствуют размерам ножа, длина лезвия
которого только 11,4 см; ширина лезвия 1,7 см; лезвие заострено с одной
стороны, а с другой стороны обушек. Как можно таким ножом нанести раны,
отмеченные экспертом на теле погибшего. При ширине лезвия ножа 1,7 см – рану
длиной до 5 см; притом, что отмечено, что края раны ровные, а концы
остроугольные; и при длине клинка 11,4 см, раны, глубиной от 12 до 14,5 см?
Адвокат Бекаров М.У. дважды заявлял ходатайство об исследовании в суде этого
заключения эксперта, но судья Харитонов в категорической форме отказал, и еще
пригрозил ему, что если он будет и далее нарушать порядок в зале судебного
заседания, то он лишит его права защиты, и мне будет предоставлен другой
адвокат по усмотрению суда.
Да еще, когда был обнаружен топор под навесом, то
следователь Сек Ю. трижды предлагал взять его мне и внимательно рассмотреть
топор. Я тогда понял, что ему нужны были отпечатки моих пальцев на топорище.
Подменен видеомагнитофон. В протоколе обыска и
протоколе осмотра предметов, изъятых при этом обыске, отмечен только цвет его –
черный (другие особенности - не указаны), а в суд представлен совершенно другой
магнитофон, не тот, который был у меня. Цвет его – серый.
Еще отмечу о подброшенном во время обыска фрагменте
обгоревшей фотокарточки в квартиру дочери. Понятые (при этом обыске), в
судебном заседании заявили, что такого фото они при обыске не видели, и им его
не показывали. Присутствовавшая при обыске моя сноха, с годовалым сыном на
руках, в суде заявила, что ей показывали в квартире другое фото, размером как
на документы, и не обгоревшее.
И еще нарушения. Все они отражены мною в последнем
слове; дополнении к кассационной жалобе от 02.02.11 г. в Верховный суд РФ.
Каждое из этих нарушений говорит о том, что этот процесс можно рассматривать
только как насмешку над правосудием. Многие горожане говорили моим
родственникам, что не встречали такого вопиющего нарушения принципов
правосудия, судебной этики и конституционных прав.
Все эти документы размещены на моем сайте. Я надеялся,
что судья Харитонов И. (в прошлом работал следователем), найдет в себе
достаточно гражданского мужества и
вынесет справедливый приговор. А он нашел в себе какое-то «другое мужество»,
чтоб вынести заведомо неправедный приговор; а затем выйти к людям и зачитать
его, после того безобразия, которое творилось в суде. Да и процесс судья сделал
закрытым только из-за того, чтобы скрыть все эти факты фальсификаций следствия.
Судья легко поддался давлению прокуратуры, осудив невиновного, и дав
возможность избежать ответственности настоящих убийц. Фамилия одного из них
известна следствию и прокуратуре, но он проходил в суде как «главный
свидетель»!!! Тщательно скрывается факт нахождения склада спирта и цеха
«паленой» водки на территории воинской части, в котором мыл бутылки один из
погибших – Танашев.
Если прокуратура не дает оценки этому факту, значит
это неспроста! Не бывает просто так, когда прокуратура «благоволит» к одним, и
со всей строгостью «испепеляет» других (невиновных). СКП и облпрокуратуре очень
нужно и выгодно скрыть существование этого склада в 2001 г. Очень жаль, что это
так и осталось невыясненным. Нет на это «благословения» сверху.
Суд прошел – вопросы остались! Вместо точки, осталось
многоточие…
Настоящие убийцы разгуливают по городу, а осужден без
вины виноватый.
Несмотря на безумное гонение со стороны следствия,
прокуратуры и суда, которые пытались выставить меня каким-то чудовищем; люди
все же смогли разобраться и сделать вывод: где ПРАВДА и где ЛОЖЬ! Кто герой, а кто подлец!
По всем вопросам, возникшим у Вас, прошу обращаться к
моей дочери Наташе и адвокатам: Бекарову
Мансуру Умаровичу и Еремееву Валерию Валентиновичу.
Бушуев Александр Вениаминович
20.02.2011 год
| 
